Отсюда Пиррон делает вывод, дающий ответ на второй вопрос: единственное достойное философа отношение к вещам может состоять только в воздержании «от суждения о природе вещей»203 и самое главное не высказывать в суждениях «никакого мнения»204. Это воздержание не означает, что не существует ничего достоверного: безусловно достоверными, по Пиррону, являются наши чувственные восприятия. Если нечто мне кажется горьким или сладким, то суждение – «это кажется мне горьким или сладким» – будет истинным. Заблуждение возникает, когда от кажущегося заключают к тому, что существует поистине. Ограничение познания человека чувственно данными явлениями достаточно ясно обнаруживает субъективно идеалистическую тенденцию скептицизма.
Этими гносеологическими положениями определяется ответ Пиррона на третий вопрос: выгодой, проистекающей из воздержания от всяких суждений об истинности сущности, будет невозмутимость или безмятежность, или, как говорили греки, атараксия, в которой скептицизм видит высшую степень блаженства. Стоик Посидоний рассказывает легенду о том, как Пиррон, находясь на корабле во время бури, «когда спутники его впали в уныние, он оставался спокоен и одобрял их, показывая на корабельного поросенка, который ел себе и ел, и говоря, что такой бестревожности и должен держаться мудрец»205. Атараксия скептиков лишь внешне похожа на атараксию эпикурейцев. Эпикур шел к атараксии через знание и просветление. Пиррон же шел к атараксии через отказ от знания. Если Эпикур был просветителем, то Пиррон был как бы «затемнителем».
Воздержание от суждений не означает полной практической бездеятельности: кто живет, тот должен действовать. Но философ-скептик, живя по обычаям страны, не придает своему образу мыслей и действий значения безусловной истины. Человек не должен слепо следовать догмам в своей жизни, ибо это ведет к ошибкам и заблуждениям. Эти идеи оказали сильное влияние на римских скептиков, главным из которых был Энесидем.
Энесидем (кон.1 в. до н.э.) был родом из Кноса на острове Крите, его деятельность протекает в Александрии. Свое главное сочинение «Восемь книг пирроновых речей» он посвятил интерпретации учения Пиррона. Энесидем видел в скептицизме путь к преодолению догматизма всех философских направлений. Большое внимание он уделял анализу противоречий философских систем. Энесидему принадлежит формулировка десяти «тропов», т.е. аргументов, направленных против суждений о реальности, которые основаны на непосредственных впечатлениях.
Первый троп состоит в указании на разнообразие живых существ, на различия в их телесном строении, в силу чего у них различны наслаждения и боль, польза и вред от разных вещей. Чувства у них тоже различны: «ястребы всех зорче, собаки всех чутче, а стало быть, можно думать, что раз глаза у разных животных разные, то и представления – соответственны им. Точно также и виноградная лоза для козла съедобна, а для человека горька, или цикута для перепелки питательна, а для человека смертельна»206. Итак, приятное для одних животных кажется неприятным и губительным для других. Поэтому мы можем говорить только о том, каким нам кажется предмет и должны воздерживаться от суждений о том, каков он по природе.
Второй троп основывается на различиях между людьми. Ведь «один чувствует влечение к врачеванию, другой – к земледелию, третий – к торговле, и то же самое занятие одним идет на вред, другим же на пользу»207. Телесные и моральные различия между ними, требуют и здесь воздерживаться от суждений о природе вещей.
Третий троп основывается на различном устройстве органов чувств даже у одного и того же человека. «Так, яблоко зрению нашему представляется желтым, вкусу – сладким, обонянию – душистым; и одна и та же форма видится по-иному, отражаясь в различных зеркалах. Из этого следует, что всякая видимость есть не в большей степени одно, чем другое»208.
Четвертый троп исходит из предрасположений и общих перемен, «каковы здоровье, болезнь, сон, бодрствование, радость, печали, молодость, старость, отвага, страх, недостаток, избыток, вражда, любовь, жар, озноб, не говоря уже о легком дыхании и трудном дыхании. От того, каковы предрасположения, зависит и различие видимостей»209.
Пятый троп исходит из воспитания, законов, веры в предания, народных обычаях и ученых предубеждений. Разные народы верят в разных богов. Египтяне покойников бальзамируют, римляне сжигают, пеонийцы бросают в озера. Поэтому от суждений, что истинно, а что нет, следует воздержаться. Другие тропы Энесидема посвящены выяснению известных уже элеатам противоречий, таящихся в понятиях движения, рождения и гибели, противоречивости чувств и мышления, доказательству невозможности познания богов, природы, причинности и т д.
Наиболее выдающимся из младших скептиков был Секст, прозванный Эмпириком. Секст Эмпирик (кон. II – начало III до н.э.) греческий философ, последователь Пиррона, систематизатор идей античного скептицизма. Его «Пирроновы основоположения» и трактат «Против ученых» (в него входят разделы «Против логиков», «Против физиков», «Против этиков», «Против грамматиков», «Против риторов», «Против геометров», «Против арифметиков», «Против астрологов», «Против музыкантов», т.е. против теории музыки) – главный источник наших сведений об античном скептицизме.
С большой настойчивостью пытается Секст установить специфические особенности скептицизма, отличающие его от других учений. В своих произведениях он отмежевывается как от агностиков, отрицающих возможность адекватного познания мира, так и от догматиков, претендующих на абсолютную истину философских догм. Секст Эмпирик стремиться доказать, что скептицизм является оригинальной философией. В отличие от других философских течений, каждое из которых признает одни сущности и отрицает другие, скептицизм одновременно подвергает сомнению и допускает все сущности. Рассматривая аргументы различных философских школ, Секст Эмпирик говорит, что ни одно из борющихся положений не стоит выше другого как более достоверно. «Воздержание от суждения» есть такое состояние ума, при котором мы ничего не отрицаем и ничего не утверждаем; «невозмутимость» же есть безмятежность и спокойствие души»210.
Поиск и исследование противоречий ведет скептиков к широкому изучению истории философии. Скептицизм поставил проблему соотношения знания и истины, обратил внимание на философский плюрализм, выступил против догматизма. Хотя непосредственно он ведет к агностицизму, учит о непознаваемости мира, но опосредованно он толкает философскую мысль на поиск критерия истины, вызывает интерес к проблеме специфики философского знания, его сходства с научным знанием и отличия от него.
4.4. Неоплатонизм
Прогрессирующий кризис римского общества усиливал недоверие к рациональному освоению мира. После III в. до н.э. философия продолжает свое существование в виде мистических идей. Последним цельным философским направлением в период разложения Римской империи был неоплатонизм, получивший широкое распространение в Александрии, Риме, Афинах и Сирии. Наиболее видным представителем неоплатонизма был Плотин (205 – 270 до н.э.) – выходец из города Ликополя в Египте. В течении 11 лет он изучал философию, а в возрасте 40 лет в Риме открыл собственную философскую школу, которую возглавлял 25 лет. Слушателями его школы были, главным образом, государственные деятели и политики Рима, а также преподаватели философии, риторы и врачи. Сочинения Плотина составляют несколько десятков трактатов, систематизированных и объединенных его учеником Порфирием под названием «Энниады». Плотин создал фундаментальную идеалистическую систему, оказавшую огромное влияние на последующее развитие философской мысли.
В основе философской системы Плотина – объективный идеализм Платона. За основу всего сущего он принимает божественное первоначало, сверхчувственное, сверхприродное. Но если Бог Платона, доступен разуму, поскольку он сам мировой разум, то Бог Плотина сверхразумен, он не выразим в обычных понятиях, поскольку находится «по ту сторону всего». Плотин ставит во главу иерархии всего сущего одно начало, единое как таковое, сверхбытийное и сверхразумное, постигаемое только в состоянии экстаза и выразимое только через отрицательные определения. Судить о его сущности можно лишь косвенно – по тому, что порождено им. Это сверхприродное божественное первоначало выражается в понятии «Единое».
Вынося «Единое» за пределы многого, Плотин возвышает его над многим и делает его первичным по отношению к многому. Единое – абсолют, которое не от чего не зависит, в то же время как все прочее зависит от него. Плотин пишет:
